Любовник оживает в полночь - Страница 33

– Это же та самая бабка, которая терроризирует наш салон, рассказывая о своей вернувшейся с того света внучке! – потрясенно сказала я.

– И что нам это дает? – неуверенно спросил Саша.

– Так, значит, это ее внучка была невестой Ильи!

– Внучку мы все равно уже не расспросим. Давай прочтем, что говорила бабушка.

К сожалению, в показаниях бабушки про Илью не было сказано ни слова. Там слово в слово повторялся рассказ о покойных родителях, которые приходили за Катей, и о записке, оставленной в день самоубийства. Более того, на вопрос следователя, знает ли Глафира Петровна о беременности внучки, бабушка, судя по всему, не на шутку разбушевалась. В тот день протокол допроса не был подписан, и, судя по всему, Глафиру Петровну выводила из кабинета следователя охрана.

– Смотри, она, похоже, не поверила следователю, – задумчиво сказал Саша.

– Ладно, тут есть ее адрес, мы ее сегодня же навестим. А вот и адрес Варвары Ластовской. Как ты думаешь, это и есть наша Варвара Мережко?

– Почему бы нет? Тогда она была незамужней девушкой, а потом поменяла фамилию.

– Отлично, тогда переписываем адреса, и вперед!

– Подожди, может, еще чего ценного в делах найдем.

Особо ценного мы ничего больше не нашли, зато переписали адреса подруги покойной Екатерины и двух друзей Ильи. Одним из них оказался Аркадий Горбунов. Его координаты показались мне смутно знакомыми.

– Саш, посмотри, это не наш поэт Аркадий? – поинтересовалась я.

– Точно, адрес его! Мы в этой квартире совсем недавно в гостях побывали.

– Давай ему позвоним, если он дома, с него и начнем.

– А на работу тебе сегодня не надо?

– Я попросила Таню меня сегодня подменить, а я за нее воскресенье отработаю.

– Кто бы за меня работу сделал… – вздохнул Саша. – Ладно, сейчас позвоню Аркадию.

Поэт оказался дома, и мы тут же напросились в гости. Выглядел Аркадий молодцом – подтянутый, в нарядном спортивном костюме, грудь колесом. Непохоже было, что он так уж убивался по погибшей Таисии. Правда, от него здорово разило перегаром, вероятно, он уже с утра заливал алкоголем свое горе.

– Водочки? – любезно предложил он, едва мы переступили порог.

– В полдень? – вырвалось у меня.

– Я за рулем, – спокойно отказался Саша.

– Я тоже, – ляпнула я и осеклась. Разговор предстоит серьезный, надо до поры до времени прикусить язычок.

Мы прошли в комнату и остановились как вкопанные. В небольшом кресле за обеденным круглым столом в одних семейных трусах развалился спящий Павел Ганевич. При нашем появлении он слегка разлепил глаза, изобразил нечто вроде кривой улыбки, снова сомкнул веки и громко захрапел.

– Ой, мы вам не помешали? – выдавила я.

– Вы на что намекаете? – побагровел поэт.

– Ну, может, мы не вовремя…

– Девушка, вы эти грязные намеки бросьте! – еще больше взъярился хозяин квартиры. – Ко мне такие женщины ходят! А Павлу просто жить негде, он от жены ушел, кантуется по знакомым, а у меня – пустая квартира. Я и разрешил ему пожить здесь до развода.

– Да-да, мы так и поняли, – поспешила успокоить я поэта. – Мы восхищены вашей добротой, правда. Но нам надо поговорить с вами по делу…

– К вашим услугам, – церемонно раскланялся поэт.

Я покосилась на пьяного в стельку режиссера и решила, что мы вполне можем поговорить и при нем. К тому же режиссер все равно был нетранспортабелен. К счастью, поэт на ногах держался вполне твердо. Я подошла к дивану и села, Саша остался стоять в дверях.

– Аркадий, оказывается, вы знали покойного Илью? Ну, бывшего любовника Таисии, погибшего двадцать лет назад?

– Ну, знал, и что? – Поэт попытался сфокусировать взгляд на моем лице.

– Почему же ничего нам не сказали, когда я вам рассказывала про ожившего удавленника?

– Да я и не понял, о ком речь шла! Столько лет прошло, я об Илье и думать забыл.

– Что тогда произошло, по вашему мнению?

– А хрен его знает! Илья был такой ходок по бабам, что его кто угодно пришить мог. Может, ревнивый муж выследил, а может, баба брошенная.

– Расскажите про его невесту Катю.

– Невеста, блин! Малолетка, прилипла к Илье, будто там у него медом намазано. А потом залетела, прибежала к нему: дескать, не женишься – из окна выброшусь. Ну, он и перетрухал, она ведь несовершеннолетняя, можно и в тюрьму угодить, ежели что. Решил, что лучше жениться.

– А как же Таисия?

– Так Таська же замужем была! Да у Ильи таких подстилок до фига было, он Таську особо и не выделял из стаи.

– А кто такая Варвара Ластовская?

– Вот она была его настоящей невестой. Ну, на которой он жениться хотел, еще до Катьки. Они даже заявление в ЗАГС подали, а тут малолетка залетела, Илья от страха в штаны наложил, Варьке отставку дал и решил на Катьке жениться. Но не успел, через две недели его удавили.

– Так его смерть могла быть местью брошенной невесты?

– Не знаю даже… – растерялся поэт. – Вроде Варька отставку приняла спокойно. Хотя постойте… Она, кажется, тоже была беременна. Да, точно, еще раньше Катьки залетела.

– И беременная девушка спокойно приняла известие о том, что ее парень решил жениться на другой?

– Илья говорил, что все объяснил популярно: если на Катьке не женится, то в тюрягу пойдет, все равно ведь Варьке не достанется. Она вроде все поняла, кажется, обещала на аборт пойти.

– И пошла?

– А я не в курсе. Илья все по бабам шлялся, мы не так уж часто с ним виделись.

– Но вы видели его невесту Варвару?

– Варьку? Конечно, видел.

– А где она сейчас?

– Без понятия. После гибели Ильи пару раз видел ее в очереди к следователю, а потом куда делась – откуда мне знать?